Почитайте

В июле 1996 г. в Вене состоялся I Всемирный конгресс по психотерапии, организованный Всемирной Организацией Психотерапии. Важным событием конгресса стали два больших доклада президента Международной психоаналитической ассоциации (IPA) профессора Отто Кернберга из Нью-Йорка — “Психоанализ и религия” и “Зло”. О. Кернберг провел также два воркшопа — “Новое развитие техники психоаналитической терапии” и “Сходство и различия в психоаналитической технике”.

О I Всемирном конгрессе по психотерапии уже сообщалось в отечественных периодических психологических, медицинских и психотерапевтических изданиях [1, 2, 3]. Сегодня мы хотим более подробно познакомить читателей журнала с содержанием исключительно интересного и важного доклада О. Кернберга о “Психоанализе и религии”.

Во время своего пленарного выступления О. Кернберг говорил о том, что, по его мнению, психоанализ сегодня может сказать о психологии религии и религиозности. Проанализировав и обобщив существующие в психоанализе концепции, О. Кернберг сформулировал свой подход в психоаналитическом понимании религии.

Первым обращением психоанализа к теме психологии религии стала работа З. Фрейда “Будущее одной иллюзии” (1927), в которой З. Фрейд определил задачу культуры как приобретение “людьми знания и умения”, необходимых для овладения силами природы [6, с. 482]. С другой стороны, “в нее входят все те установления, которые необходимы для упорядочения отношений людей между собой, а особенно для распределения достижимых материальных благ” [там же]. Таким образом, культура необходима для овладения природой и для регулирования межчеловеческих взаимоотношений.

Этому противится, как считал З. Фрейд, враждебность индивида, направленная против контролирующих аспектов культуры, требующей от него отказаться от своих первичных позывов. Индивид защищается против этих контролирующих аспектов культуры и опасностей психологии масс с их регредирующими тенденциями. З. Фрейд пишет о сложностях сдерживания и ограничения инстинктов и о психологической функции сверх-Я как интериоризации (внутреннего осваивания) внешнего принуждения в ходе воспитания в раннем детстве и через отношения между ребенком и родителями, а также через позитивные воздействия, которые придают сверх-Я идеалы и произведения искусства.

После такого вступления З. Фрейд непосредственно переходит к рассмотрению религиозных представлений и описывает налагаемые культурой ограничения в возможности удовлетворения первичных позывов, которые и делают на самом деле возможным преодоление природы. “Ведь главная задача культуры, настоящая причина ее существования в том и состоит, чтобы защитить нас от природы” [6, с. 490]. Мы не можем полностью преодолеть природу: болезни и смерть постоянно напоминают нам о наших границах. С другой стороны, индивидуум ограничен в своих способностях соответствовать, отвечать требованиям культуры, и запреты культуры постоянно нарушаются. Религия — это мощная сила внутри культуры, которая утешает человека, помогая ему справиться со всеми этими ограничениями.

З. Фрейд считает, что религия начинается с очеловечивания природы, с определенного рода анимации, одушевления, когда инфантильное поведение маленького ребенка по отношению к родителям находит выражение в примитивных религиях (сначала в тотемизме, затем в политеизме) и переносится на фантастическое очеловечивание природных опасностей и природных закономерностей (сил судьбы). З. Фрейд говорит, что инфантильное поведение, тоска по отцу, связанная с потребностью в защите, превращаются в тоску по Б-гу. Функция политеистических богов заключается в упорядочении, систематизации ужасов природы, в утешении, позволяющем примириться с жестокими поворотами судьбы, и, особенно, принять неизбежность смерти, а также в усилении ограничений культуры и вознаграждении за “страдания и лишения, налагаемые на человека совместной культурной жизнью” [6, с. 492-493]. З. Фрейд говорит, что сами предписания культуры посвящены богам и приписываются им. Так возникает концепция Б‑га — власти, которая выше природы, которая вознаграждает за все хорошее и наказывает за все плохое, которая контролирует судьбу. Это власть, которая сама определяет основные принципы культуры. Таким образом, единство Б‑га, если взять, например, монотеизм, вновь раскрывает изначальный отцовский принцип и защищает от всесилия природы. Религия компенсирует ограничения, накладываемые культурой.

Подводя итог, З. Фрейд описывает отношение человека к Б‑гу, сравнивая его с беспомощностью ребенка, с его тоской по отцу, с беспомощностью человека перед силами природы. В отношении к Б‑гу проявляется амбивалентное отношение к отцу, которое выражается в идеализации Б‑га и одновременно в страхе перед Б‑гом.

После этого анализа З. Фрейд дает критическую оценку религии, в которой он утверждает, что религиозные догмы и тезисы не отвечают научным требованиям, а обосновываются тем, что “1) в них верили уже наши праотцы; 2) у нас есть доказательства, которые переданы нам из именно этих древних времен; 3) вообще запрещено поднимать вопрос об их достоверности” [6, с. 500]. Далее З. Фрейд говорит, что эти три доказательства религии взаимно противоречат как друг другу, так и вере в целом, так как существует запрет на сомнения, а все доказательства относятся к традиции и вере в традицию. З. Фрейд приходит к заключению о том, что религия представляет собой иллюзию, в которой желаемое принимается за действительность с целью поддержать и оправдать ограничения, накладываемые культурой.

О. Кернберг добавляет в этой связи, что психоаналитические исследования психологии масс и групповой психологии не только подтвердили, но и страшным образом расширили короткое замечание З. Фрейда об ограничениях, накладываемых культурой, которые, в свою очередь исходят из психологии масс. Мы знаем сегодня, говорит О. Кернберг, что в неструктурированных малых группах (от 5 до 17 человек, занятых совместной работой или какой-либо иной функциональной деятельностью), в больших группах (50 — 100 человек или даже 300 человек, занятых общим делом), а также в массах (больших скоплениях людей, между которыми нет личного контакта) в случаях, если они не заняты какой-то работой или другой осмысленной деятельностью, которая связывала бы их с внешней реальностью, сразу же происходит регрессия на примитивные формы поведения и на уровень примитивной агрессии. Это означает, что у всех людей заложен потенциал регрессии на уровень примитивной агрессии как часть психологии масс. В работе З. Фрейда “Психология масс и анализ человеческого Я” (1921) было впервые сформулировано это исключительно важное открытие психоанализа. Работа З. Фрейда о психологии масс — это, по существу, его сильнейший аргумент против его же собственной идеализации человеческого разума.

Регрессия масс, считает О. Кернберг, проявляется в появлении примитивных механизмов, которые М. Кляйн описала для раннего детства и для случаев тяжелой патологии. К этим механизмам относятся: 1) расщепление с демонизацией внешних групп; 2) унижение внешних групп, оскорбление их достоинства, лишение человеческого облика, приписывание им бесчеловечности; 3) рационализация собственной агрессивности с проекцией ее на внешние группы, причем собственная агрессивность рассматривается как рациональный ответ на эту проецированную агрессию; 4) регрессия ценностных систем; 5) регрессия и разрушение разумного начала, регрессия интеллекта. О. Кернберг отмечает, что в подобное состояние очень легко впасть. В этом состоянии мы все можем снизить наши интеллектуальные способности на ужасающе низкий уровень.

Эти открытия психоанализа подтверждают не только эмпирические исследования. Новейшая история XX века, отмечает О. Кернберг, дает нам немало примеров того, как народы создавали социальные системы, в которых моральные устои диктовались “разумным началом”, идущим из идеологии этих систем. Религия отвергалась, морально-этическая система выводилась из “чистого разума”, из идеологии. О. Кернберг имеет при этом в виду прежде всего коммунистические режимы и идеологию национал-социализма, следствием которых стало массовое убийство и лишение свободы многих миллионов людей — одно из самых чудовищных преступлений против человечества.

О. Кернберг приходит к заключению о необходимости критического пересмотра позиции З. Фрейда в отношении религии как “иллюзии, которая со временем будет заменена разумом”. О. Кернберг считает, что “будущее иллюзии” означает “иллюзию разума”: З. Фрейд идеализировал значение роли разума в установлении нравственных норм общества. Создатель психоаналитического учения был убежден, что так как религия возникает в результате психологических потребностей, на ее основе не может строиться объективное существование человека. И лишь последующее развитие психоанализа позволило признать религиозность фундаментальной человеческой функцией. Моральные устои, считает О. Кернберг, не могут быть выведены из одного только разума. О. Кернберг полагает, что психологические истоки нашей способности создавать интегрированные ценностные системы, т. е. определенный моральный мир, не могут свести этот моральный мир лишь к иллюзии. С точки зрения зрелого развития человеческой психологии возникает концепция интеграции системы ценностей, что можно сравнить с тем, что мы ожидаем от зрелого религиозного образования (в отличии от подавляющего и изнуряющего религиозного образования). Это та интегрированная система ценностей, которая стоит над ценностями отдельного человека, имеет универсальную законную силу для всех людей, охватывает все человечество, понятна и рациональна, опирается на преобладание любви над ненавистью, на любовь к ближнему, любовь к себе, на уважение к себе самому и к другим, на чувство ответственности за эту систему ценностей, стоящую над всеми конкретными законами. Чувство ответственности ожидается также и от других. Оно сочетается с пониманием, милосердием и состраданием, с тревогой и заботой за души других людей. Чувство ответственности включает понимание неминуемой амбивалентности всех человеческих отношений.

О. Кернберг выделяет следующие важнейшие ценности зрелой религиозности:

Строгий запрет убийства, продолжающий и опирающийся на запрет отцеубийства и детоубийства.
Запрет инцеста в самом широком смысле. Он включает регулирование сексуальных отношений, охраняющее любовь и супружеские пары.
Терпимость, доверие и надежда на “лучшее” и “хорошее”, не закрывая при этом глаза “злое”, не отрицая его.
Доверие к высшей моральной власти или высшему моральному принципу, соответствующему общему идеалу человечества.
Работа и творчество (креативность) как вклад в создание “доброго” и “хорошего”.
Развитие стремления вновь исправить нарушенное или разрушенное, стремление к реанимации (Д.В. Винникотт).
Борьба против разрушения.
Уважение к правам других людей и терпимое отношение к неминуемым проявлениям примитивной агрессии, зависти, жадности и корыстолюбия.
Способность не стать рабом этих чувств.

Считая религию важнейшей составляющей человеческого существования, О. Кернберг пытается также ответить на вопрос, почему одним людям легко принять основные религиозные догмы, вера для них органична и естественна, в то время как для других людей несмотря на “рациональное понимание” трудно принять веру эмоционально. Психоанализ связывает развитие базовой способности доверия к миру с особенностями первого года жизни (Э. Эриксон). Фрустрации на самых ранних этапах развития приводят к регрессии и фиксации на нарциссической позиции, для которой характерно: иллюзорное удовлетворение желаний, нарушение критического отношения к реальности, чувство омнипотенции (всесилия, всемогущества), которое проявляется в магическом контроле и управлении. Омнипотентные установки переносятся также на внешние объекты — сначала на “всемогущих родителей”, затем на “всемогущего Б-га”. Вера в бессмертие, идея реинкарнации также соответствуют омнипотентному желанию быть сильнее смерти. Человеку, пережившему фрустрацию базовых потребностей в первые месяцы жизни в последующем легче поверить в чудо и во сверхъестественное.

Отдельное торжественное заседание на I Всемирном конгрессе по психотерапии было посвящено совместному докладу О. Кернберга и ведущего психоаналитика Германии Хорста‑Эберхарда Рихтера о психологических истоках зла, свободы и страха. Ученые пытались объяснить психологические истоки таких явлений, как национал-социализм, коммунизм или война в Боснии. Как могло случиться, что люди вдруг отказываются от всех норм, превращаясь в извергов? О. Кернберг и Х.‑Э. Рихтер пытались объяснить через особенности развития ребенка в младенчестве и раннем детском возрасте формирование синдрома злобного нарциссизма, преобладание ненависти и агрессивности, феномены расщепления, обесценивание другого человека через самоидеализацию, проецирование идеализации на лидера, вождя или “фюрера”, феномены групповой регрессии. Причин такого нарушения развития может быть множество: это и наследственные факторы, и психические травмы, и ошибки в воспитании. Зло, как полагает О. Кернберг, постоянно присутствует в человеческой сущности. Однако то обстоятельство, что зло имеет свои истоки в бессознательном, ни в коей мере не снимает ответственности с человека. Общество, утверждает О. Кернберг, должно поставить перед человеком границы и пределы. Х.‑Э. Рихтер пытался ответить на вопрос: “Почему мы совершаем так много зла и даже не замечаем этого? Ведь создавая атомную бомбу, человек не чувствовал ненависти”. Х.‑Э. Рихтер предложил историческую модель соотношения между свободой и страхом. В Средние Века, например, человек находился в жестких рамках церковных и цеховых предписаний. С появлением свободы появилось сомнение и страх за ответственность. Чтобы избавиться от сомнений и страхов, люди ищут спасения в сектах и магии, в кумирах и идолах, способных избавить их от необходимости самим решать для себя жизненно важные вопросы. Выход из этого кризиса человечества Х.‑Э. Рихтер видит в признании себя частью целого, в “реабилитации сердца”.

Литература:

Занадворов, М.С. Профессиональная Психотерапевтическая Лига — взгляд в будущее. Журнал практического психолога, 1996, № 4, с. 83-84
Обухов, Я.Л.; Пезешкиан, Х. Психотерапевты встречаются в Вене // Сообщение о Первом Всемирном конгрессе по психотерапии (30 июня — 4 июля 1996 г., Вена). Московский психотерапевтический журнал, № 3 (13), 1996, с. 188-191.
Сосланд, А.И. Конгресс-муравейник. Московский психотерапевтический журнал, № 3 (13), 1996, с. 193-199.
Фрейд, З. (1912) Тотем и табу: Психология первобытной культуры и религии. М. — Пг., 1923
Фрейд, З. (1921) Психология масс и анализ человеческого Я. — В кн.: Фрейд, З. Психоаналитические этюды. Минск: ООО “Попурри”, 1996
Фрейд, З. (1927) Будущее одной иллюзии. — В кн.: Фрейд, З. Психоаналитические этюды. Минск: ООО “Попурри”, 1996
Эриксон, Э. Детство и общество. — Изд. 2-е, перераб. И доп. / Пер. с англ. — СПб.: Ленато, АСТ, Фонд “Университетская книга”, 1996